Читать онлайн «Хома Брут» Ольга Коханенко

Хома Брут
Ольга Коханенко


Семинарист Хома Брут в нечисть не верит. Все, что его заботит,– это как бы вечно пустое брюхо набить да в промозглую зиму в бурсе не замерзнуть.

Но нечисть не волнует, верит ли в нее Хома. И когда ректор семинарии отправляет его на дальний хутор, с ним начинает твориться сущая чертовщина.

Как распознать зло, порой оборачивающееся невинными и прекрасными созданиями? Как научиться с ним бороться, чтобы суметь выйти на поединок с самим Вием?





Ольга Коханенко

Хома Брут





Новелла I

Проклятый хутор





Глава I

Кондиция


Звонко бьет семинарский колокол у ворот Братского монастыря. Собирает семинаристов – грамматиков, риторов, философов и богословов с тетрадями под мышкой. Спешат бурсаки, толкаются, бранятся между собою. Стоит на площади шум и гам, хоть уши закрывай.

Залихватский свист перекрывает шум, разливается в толпе гул:

– Ректор! Ректор идет!

Замирают бурсаки. Отряхивают пыльные зипуны, расправляют пояса, чешут немытые головы, трут рукавами чумазые лица.

Осматривая их нестройные, бурлящие ряды, пузатый седой ректор в длинной рясе прячет ухмылку в седой курчавой бороде:

– Тише, тише, обормоты.

Толпа постепенно стихает. Каждый бурсак хотя бы на время старается принять приличный вид. Оглядев их, босых, уставших, а порой и больных, ректор взволнованно и в то же время радостно произносит:

– Поздравляю с окончанием учебного года! Отправляясь на вакансию, прошу вас шкоды не чинить! – Он строго глядит каждому в глаза.– Не воровать и не накликать позор на бурсу.

Бурсаки мотают головами, крестятся, мол: «Что вы, батюшка?» Изображают на лицах полное смирение и покаяние. Но сложно стоять им спокойно, не выдерживая, снова принимаются они за свое: кто-то, скрывшись от глаз, рвет страницы опостылевшего учебника, кто-то радостно раздает подзатыльники и гогочет тихонько, вполголоса.

– Ой, как жрать хочется,– схватившись за тощий живот, прошептал философ Хома Брут, уныло поглядывая на ректора.– Сам-то вон какое пузо отъел! – бурсак сердито покачал головою.– Хочет уморить нас голодом своими молитвами!

– Ага,– угрюмо вторил ему приятель, богослов Халява, рослый и плечистый парубок. На разбойничьем лице Халявы раздражение от речей ректора сменилось злостью, ничего святого явно не приходило бурсаку на ум.